Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

Священник выглядел искренне удивленным. Карпов не знал, имеет ли право напомнить священнику про его ночной визит. Но стоило все выяснить.

Коллежский секретарь спросил:

– Так вы не помните, отче?

– Мы говорили с вами два дня назад, Петр Антипович.

– Я не о том разговоре, отче.

– Но больше нам с вами видеться не приходилось. Простите ежели, что не так, Петр Анипович.

– Стало быть, ночью меж нами разговора не было?

– Ночью? – удивился священник. – Помилуйте, сударь. Что ночью за разговоры?

– А мне показалось, что прошлой ночью мы с вами виделись.

– Сие лишь видение, сударь. В наших местах и такое бывает.

– А можете вы мне рассказать о Власте.

Священник побледнел, услышав это имя.

– Насколько я понял, девица Власта вам хорошо знакома, батюшка.

– Девица? – священник горько усмехнулся. – Имел несчастье познакомиться.

– И что можете рассказать о ней?

– Нет такого мужчины, которого она не могла бы подчинить, сударь. Для сего надобны лишь сам мужчина и желание Власты.

– Значит, она покорила и вас, отец Михаил?

– Я не хочу про это говорить, сударь. Это мой грех и отвечать я стану перед богом. А вам могу предложить откушать со мной. Не откажетесь?

– И от водки не откажусь, батюшка. А то чаем только пот прошибать!

– Будет и водка и мед будет, сударь. А мед древний и здоровый напиток. Им Русь издавна славится.

И стали они гулять по русскому обычаю. Скоро вместо чаю на столе возник штоф водки, да меды монастырские ставленые. Появились рябчики в соусе, заяц жаренный, разные соления, каравай хлеба.

– Ах, и хорош мед у тебя, батюшка! – похвалил напиток Карпов.

– Мед настоящий монастырский. Лучше сего нет напитка.

– За здравие! – поднял бокал Карпов.

– За здравие! – ответил отец Михаил.

Они выпили.

– Я дам тебе совет, сударь, – сказал священник.

– Готов выслушать.

– Не стоит тебе лезть в сие дело.

– Я чиновник сыскного ведомства и сие есть моя работа, батюшка.

– Да и ловил бы воров и татей на Москве. И тем дело свое делал бы. Отчего понесло тебя в наши места? Отчего взялся ты вурдалаков искать?

– Поручение имею от начальника моего.

– Поручение?

– Все здесь разузнать. От того и хожу по деревне с крестьянами беседую и в доме барском со слугами общаюсь.

Они снова подняли чары. Выпили.

– Забористая водка!

– Моя стряпуха Игнатьевна мастерица, – похвастал священник. – Ибо хоть и богу служу, но как без пития винного?

– Дак сие есть первое лекарство, батюшка! Я и сам иногда отдохновения хочу от дел. А водка она и поможет в том.

– Ты слыхал про сукубуса? – вдруг спросил отец Михаил.

– Сукубуса?

– Да про демона в женском обличии.

– Что-то слышать доводилось.

– Сукубус демон сладострастия. Женщина в теле коей находится сей сукубус любого мужчину подчинить может.

Они снова подняли чары.

– И что, отец Михаил. Видал ты сукубуса?

– По мой смертный час его помнить буду. Да и не один я пал его жертвой. Кузнец Лукьян много мог порассказать про сие. Да нет его более.

– А кузница? – спросил Карпов.

– А что кузница? Стоит. И кузнец при ней новый. Нельзя без кузнеца.

– И кто ныне в кузнецах?

– Мастер на диво. Зовут Максимом…

5

На другой день Карпов спал до обеда и проснулся с тяжелой головой. Много было выпито с отцом Михаилом. Ох, много!

Похмелившись, чиновник распрощался со священником и отправился в деревню. Там, он нашел на окраине дом местного кузнеца. Звали его Максимом. Это был здоровый мужик с могучей шеей и широкими плечами. Он легко орудовал молотом.

– Здорово! – сказал Карпов, входя в кузню.

Тот оглянулся и остановил работу, бросив держак помощнику.

– Здорово, барин. Али коня подковать?

– Нет, не коня. Разговор у меня есть к тебе, Максим.

– Пойдем, барин.

Они вышли из дымной кузни.

– Я чиновник сыскного ведомства коллежский секретарь Карпов.

– Слыхал я про вас, барин. Про вурдалака знать хотите?

– Про сие все знают в здешних местах?

– Да. Странные дела здесь стали твориться после того как появились Кантакузены. Я работаю в кузне, где работал старый Лукьян. А он был вурдалаком.

– Был? – спросил Карпов.

– Был, ибо тело вурдалака было сожжено и прах его развеяли.

– А племяш его Тишка?

– Тишка? Это который Тишка? Не Семновны сын? Дак он конюхом ныне служит. Его и в имении нет. Поехал с барином Константином Дмитричем в Питенрбурх.

– Я про того Тишку, который не в Петербурге. А про того, кто в Москве. Про того, что племянником Лукьяну-кузнецу приходился. Что скажешь про него?

– Дак кажись не было у Лукьяна племяша. Не знаю про него ничего.

– Не знаешь или не было? – уточнил Карпов.

– Не знаю, барин. Народу у нас немало. Всех не упомнишь. Но про вурдалаков могу сказать, коли вам надобно.

– Говори.

– Я ведь сам вурдалака видал, барин.

– Где?

– А здесь в кузне.

– Когда?

– Недели две назад я остался ночевать здесь. В избу не пошел. И ночью проснулся от холода. Хотя на мне теплый овчинный тулуп был накинут. Но как морозом обдало меня. Я отрыл глаза, и надо мной стояла баба.

– Баба?

– Молодая и красивая баба. Я такой отродясь не видал.

– И что это была за баба? – спросил Карпов.

– Дак кто его знает, барин? Я не видал такой никогда.

– Она что-то сказала?

– Нет. Только показала рукой на лес.

– А потом?

– Потом я не помню ничего. Просунулся утром.

– А если сие был лишь сон, Максим?

– Не сон, барин. Я сплю крепко и снов не вижу. То было на деле. И тот холод до могилы не забыть мне. Я думал вы для сего и приходили.

– Нет. Не слыхал я этой истории, Максим. А ты говорил про это?